Площадка для выгула Соргона

[probegi]

Этот пост создан специально для приблудившейся в мой уйутненький бродячей собачонки, вдоволь натерпевшейся - и в ЖЖ, и в реальной жизни - пинков от Либерастов и Жидов. Собачонка продрогла и скулит, проклятый ЗОГ из всего национального богатства оставил ей только возможность вкусно жрать и лаять в интернетах, но интернеты глухи и равнодушны - в отличие от меня, хозяина доброго и благосклонного к братьям нашим меньшим.

Однако ж животное есть животное, рядом с человеком ему полагается отдельная конура, тем более, когда оно хочет быть в своих собачьих мечтах не мопсом карманным, но боевым волкодавом. Здесь я и оборудовал для бедняжки конуру, и цепь отстегнул - можно резвиться. Гадить тоже позволительно, убирать за ней я не буду - ей же здесь жить.

Но все эти блага цивилизации разрешены моему Шарику только в этой конуре. Вздумай он нагадить на ковер там, где люди ходят - тут же пинком под зад, на мороз.

Так что, Соргон, вот тебе трибуна и полная на ней свобода.

А я здесь продолжу уникальный эксперимент - чтение домашнему животному произведений классической русской литературы.

хехехе

АПД: как я и предполагал, "животное с облегчением воспользовалось предложенной ему возможностью слить". Недолго дуся танцевал. Жаль, я надеялся дойти до конца Первого тома.

хехе

Comments

[sorgon-74.livejournal.com]

Ну раз у тебя конфликта нет извиняйся и покончим с этим.

[probegi.livejournal.com]

За что же мне извиняться, если конфликта нет? Покончить же с этим ты можешь в любую минуту, я никому не скажу (если не нарушишь конвенцию, разумеется).

А пока читай, читай, оно того стоит.

Не успел Чичиков осмотреться, как уже был схвачен под руку губернатором, который представил его тут же губернаторше. Приезжий гость и тут не уронил себя: он сказал какой-то комплимент, весьма приличный для человека средних лет, имеющего чин не слишком большой и не слишком малый. Когда установившиеся пары танцующих притиснули всех к стене, он, заложивши руки назад, глядел на них минуты две очень внимательно. Многие дамы были хорошо одеты и по моде, другие оделись во что бог послал в губернский город. Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам; некоторые из них были такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских: имели так же весьма чисто, обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды, или просто благовидные, весьма гладко выбритые овалы лиц, так же небрежно подседали к дамам, так же говорили по-французски и смешили дам так же, как и в Петербурге. Другой род мужчин составляли толстые или такие же, как Чичиков, то-есть не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие. Эти, напротив того, косились и пятились от дам и посматривали только по сторонам, не расставлял ли где губернаторский слуга зеленого стола для виста. Лица у них были полные и круглые, на иных даже были бородавки, кое-кто был и рябоват; волос они на голове не носили ни хохлами, ни буклями, ни на манер чорт меня побери, как говорят французы; волосы у них были или низко подстрижены, или прилизаны, а черты лица больше закругленные и крепкие. Это были почетные чиновники в городе. Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят. Наружного блеска они не любят; на них фрак не так ловко скроен, как у тоненьких, зато в шкатулках благодать божия. У тоненького в три года не остается ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь, и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на имя жены, потом в другом конце другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями. Наконец толстый, послуживши богу и государю, заслуживши всеобщее уважение, оставляет службу, перебирается и делается помещиком, славным русским барином, хлебосолом, и живет, и хорошо живет. А после него опять тоненькие наследники спускают, по русскому обычаю, на курьерских всё отцовское добро.

[sorgon-74.livejournal.com]

Хм А кто матерится начал? кто всякие слова писюкал поганые? Ты. Огороживания какие то затеял. то закроет ветку то откроет то введет капчу то отменит. Нет уж. Натворил признай вину. Иначе наказан будешь. Ну или нахуй иди. Не держу.

[probegi.livejournal.com]

Думаю, легкая степень деменции не помешает тебе ознакомиться с продолжением:

. Внимание приезжего особенно заняли помещики Манилов и Собакевич, о которых было упомянуто выше. Он тотчас же осведомился о них, отозвавши тут же несколько в сторону председателя и почтмейстера. Несколько вопросов, им сделанных, показали в госте не только любознательность, но и основательность; ибо прежде всего расспросил он, сколько у каждого из них душ крестьян и в каком положении находятся их имения, а потом уже осведомился, как имя и отчество. В немного времени он совершенно успел очаровать их. Помещик Манилов, еще вовсе человек не пожилой, имевший глаза сладкие, как сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся, был от него без памяти. Он очень долго жал ему руку и просил убедительно сделать ему честь своим приездом в деревню, к которой, по его словам, было только пятнадцать верст от городской заставы. На что Чичиков с весьма вежливым наклонением головы и искренним пожатием руки отвечал, что он не только с большою охотою готов это исполнить, но даже почтет за священнейший долг. Собакевич тоже сказал несколько лаконически: "и ко мне прошу", шаркнувши ногою, обутою в сапог такого исполинского размера, которому вряд ли где можно найти отвечающую ногу, особливо в нынешнее время, когда и на Руси начинают уже выводиться богатыри.
На другой день Чичиков отправился на обед и вечер к полицеймейстеру, где с трех часов после обеда засели в вист и играли до двух часов ночи. Там, между прочим, он познакомился с помещиком Ноздревым, человеком лет тридцати, разбитным малым, который ему после трех-четырех слов начал говорить ты. С полицеймейстером и прокурором Ноздрев тоже был на ты и обращался по-дружески; но когда сели играть в большую игру, полицеймейстер и прокурор чрезвычайно внимательно рассматривали его взятки и следили почти за всякою картою, с которой он ходил. На другой день Чичиков провел вечер у председателя палаты, который принимал гостей своих в халате, несколько замасленном, и в том числе двух каких-то дам. Потом был на вечере у вице-губернатора, на большом обеде у откупщика, на небольшом обеде у прокурора, который, впрочем, стоил большого, на закуске после обедни, данной городским главою, которая тоже стоила обеда. Словом, ни одного часу не приходилось ему оставаться дома, и в гостиницу приезжал он с тем только, чтобы заснуть. Приезжий во всем как-то умел найтиться и показал в себе опытного светского человека. О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, -- он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение о билиартной игре -- и в билиартной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках -- и о них он судил так, как будто бы сам был и чиновником и надсмотрщиком. -- Но замечательно, что он всё это умел облекать какою-то степенностью, умел хорошо держать себя. Говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует. Словом, куда ни повороти, был очень порядочный человек.

[sorgon-74.livejournal.com]

Я смотрю вы зациклились и даже несколько окуклились. И отвлекаетесь от насущных проблем связанных с вашим воспитанием. надо вас несколько растормошить вот так например:
http://probegi.livejournal.com/1742828.html?thread=25958636#t25958636

[probegi.livejournal.com]

Как я и опасался, вы решили слить наиболее "благородным" образом - посредством самоубийства.

Что ж, "тело было предано земле".

хехе